Начнём с двух сонетов, седьмого и тринадцатого.
Lo in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climbed the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage:
But when from highmost pitch, with weary car,
Like feeble age he reeleth from the day,
The eyes (fore duteous) now converted are
From his low tract and look another way:
So thou, thyself outgoing in thy noon,
Unlooked on diest unless thou get a son.
Гляди: когда на востоке благодатное светило
поднимает пылающую голову, внизу все глаза
отдают почести этому новоявленному зрелищу,
служа взглядами его священному величеству;
и когда оно взобралось на крутой небесный холм,
напоминая крепкого молодого человека в расцвете лет,
взгляды смертных по-прежнему любуются его красотой,
сопровождая его блистательное [золотое] путешествие;
но когда с высшей точки, на изношенной [утомленной] колеснице,
как дряхлая старость, оно, шатаясь, покидает день,
глаза, прежде преданные, отворачиваются
от этого низкого участка пути и глядят прочь.
Так и ты, теперь вступающий в свой полдень,
Умрешь, никому не нужный, если только не заведешь сына.
Перевод Владимира Микушевича
Свет поднимает жгучее чело
И движется с востока на простор,
Где сразу же сиянье привлекло
К себе благоговейный смертный взор.
А сколько восхищенных пылких душ
Взирает, не спуская глаз, потом,
Как шествует над миром юный муж
В своем паломничестве золотом.
А пополудни продолжает путь
Он, меркнущий, под гнетом седины,
И на былое некому взглянуть:
Не на него глаза устремлены.
Умрешь, свой бывший блеск в ночи губя,
Когда не будет сына у тебя.
Перевод В.Бенедиктова
Душа моя! О Дух! чистый в сфере грешной!
Корою грубою ты обведен кругом.
Зачем же красишь ты, лощишь покров свой внешний
И в роскоши такой содержишь этот дом?
Ты ненадолго в нем. Ты дальний гость, не здешний,
А на отделку стен все тратишься.
Потом Ты выедешь, а червь, - преемник твой поспешный, -
Сейчас на твой же счет и запирует в нем.
Пусть лучше этот дом постраждет! Что в нем проку,
А ты будь бережлив, не траться, но копи!
Часть времени продай, часть вечности купи!
Что скорлупу беречь? Зерну дай больше соку!
Сам смерть ты объедай, - ту смерть, что ест людей.
Перемоги ее, чтоб не достаться ей.
Перевод Веры Якушкиной
Взгляни, когда с востока алый свет
Восходит, ярко землю освещая,
С почтением склоняются в ответ,
Величие его осознавая;
И поднимаясь, всеми уважаем,
Он молодо идет неутомимо,
И взглядом смертные, в молчанье обожая,
Сопровождают золотого пилигрима:
Но вот, устало покатила колесница,
Старея и теряя естество,
И дрогнули у зрителей ресницы,
Другое выбирая божество:
Но ты, пройдя свой жизненный зенит,
Оставив сына, будешь не забыт.
Перевод Р. Бадыгова
Когда восход горящую главу
Над нами ранним утром подымает,
Любой, как будто грезя наяву,
Ее с немым восторгом провожает.
Когда она глядится с высоты,
Дни юности еще напоминая,
Не оторвать нам глаз от красоты,
Что мчит, как колесница золотая.
Но вот телегой старою она
Плетется на закат - и всяк живущий,
Не помня, как душа была полна,
С тоскою ожидает день грядущий.
Вот так и ты останешься один,
Когда тебя не повторит твой сын.
Перевод Андрея Кузнецова
Глянь на восток, там благодатный свет
Стал излучать верховный яркий глаз,
Он, вновь явившись, миру шлет привет,
Своим величьем восхищая нас;
Степенно поднимается в зенит,
Как ты, ласкает мир своим лучом,
И даже смерть до времени хранит
Его в паломничестве золотом.
Когда же колесница с вышины
Уходит вниз, кончая день земной,
Глаза светила дряхлости полны
И смотрят не на нас, а в мир иной.
Свой полдень проходя, его цени
И светлый образ в сыне сохрани.
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
Пылающую голову рассвет
Приподымает с ложа своего,
И все земное шлет ему привет,
Лучистое встречая божество.
Когда в расцвете сил, в полдневный час,
Светило смотрит с высоты крутой, -
С каким восторгом миллионы глаз
Следят за колесницей золотой!
Когда же солнце завершает круг
И катится устало на закат,
Глаза его поклонников и слуг
Уже в другую сторону глядят.
Оставь же сына, юность хороня.
Он встретит солнце завтрашнего дня!
Сонет 13 - оригинальный текст и его перевод
О that you were your self! but, love, you are
No longer yours than you yourself here live;
Against this coming end you should prepare,
And^your sweet semblance to some other give:
So should that beauty which you hold in lease
Find no determination; then you were
Your self again after yourself s decease,
When your sweet issue your sweet form should bear.
Who lets so fair a house fall to decay,
Which husbandry in honour might uphold
Against the stormy gusts of winter's day
And barren rage of death's eternal cold?
O, none but unthrifts: dear my love, you know
You had a father, let your son say so.
О, пусть бы ты принадлежал себе! {*}Но, любовь моя, ты
не дольше будешь принадлежать
себе, чем ты сам живешь на этом свете [здесь].
К неминуемому концу ты должен готовиться
и свой милый образ подарить кому-то другому,
чтобы красота, которую ты получил в аренду,
не имела окончания; тогда ты стал бы
принадлежать себе снова после своей смерти,
когда твой милый отпрыск воплотит твой милый облик.
Кто позволит такому прекрасному дому прийти в упадок,
когда бережный уход мог бы достойно поддержать его
вопреки бурным ветрам зимнего дня
и опустошительному наступлению вечного холода смерти?
О, никто как моты! Возлюбленный мой, помни:
у тебя был отец; пусть твой сын скажет то же.
{* Другое возможное толкование: "пусть бы ты оставался собой".}
Перевод Игоря Фрадкина
Ты в этот мир явился не навечно,
Тебе не долго красоваться в нем.
И помни - красота не бесконечна,
Она тебе дана судьбой внаем.
Потомку передай свой облик нежный:
Сын должен красоту арендовать,
Чтоб, избежав кончины неизбежной,
Путь жизненный победно продолжать.
Одумайся! Какой же расточитель
Не защитит свой дом от зимних вьюг
И холодом Зимы свою обитель
В руины смерти превратит, мой друг?!
Ты знал отца, и пусть родится тот,
Кому отцом ты станешь в свой черед.
Перевод М. Чайковского
О, если б мог ты быть всегда собой!
Но помни, милый, что ты здесь не вечен,
Что есть конец: - чтоб жив был образ твой,
Ты должен быть потомством обеспечен.
Тогда лишь лик твой не утратит силы
Неистребимых чар. И станешь ты
Опять собою даже за могилой,
Когда твой сын возьмет твои черты.
Кто допустил бы дом до разрушенья,
Когда бы мог его спасти уход
От зимней стужи, от уничтоженья
Под натиском рассвирепевших вод? Лишь мот! -
О, друг, ему не подражай!
Ведь ты имел отца, отца и сыну дай.
Перевод Р. Бадыгова
Навеки б юность твоему лицу!
Но смерть тебя не станет вечно ждать.
Так приготовься к должному концу,
Чтоб образ свой другому передать.
В аренду красота твоя сдана -
Когда бессмертия желаешь ей,
Мир покидая, пусть тогда она
Вновь возродится в облике детей.
Прекрасному жилью не позволяй
Уйти в небытие в конце пути -
Наследнику в хозяйство передай,
Чтоб он с почетом мог его вести.
Будь бережлив, предвидя тот конец -
И скажет сын: "Был у меня отец".
Перевод Андрея Кузнецова
О, будь собой! Всегда будь сам собой,
Но помни, что всему наступит край,
И к сроку смерти милый образ свой
Кому-нибудь другому передай.
Тебе дана краса и благодать
В аренду, ненадолго. Если ты
Покинешь нас, должны мы увидать
В твоем потомке все твои черты.
Кто разрешит сгноить свой милый кров,
Бесстрастным будет и не защитит
Его от вьюжных, яростных ветров
И холода, где смерть одна царит?
Лишь сумасброд! но ты, мой милый, все же
Имел отца, пусть сын твой скажет то же.
Перевод А.М. Финкеля
О, если б вечно был ты сам собой!
Но ведь своим недолго будешь ты. . .
Готовься же к кончине, друг родной,
И передай другим свои черты.
Твоей красе, лишь данной напрокат,
Тогда не будет края и конца,
Когда твои потомки воплотят
В себе черты прекрасного лица.
Да кто ж позволит дому рухнуть вдруг,
Его не охранив страдой своей
От ярости нещадных бурных вьюг,
Сурового дыханья зимних дней?!
Ты знал отца. Подумай же о том,
Чтоб кто-то мог тебя назвать отцом.
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
Не изменяйся, будь самим собой.
Ты можешь быть собой, пока живешь.
Когда же смерть разрушит образ твой,
Пусть будет кто-то на тебя похож.
Тебе природой красота дана
На очень краткий срок, и потому
Пускай по праву перейдет она
К наследнику прямому твоему.
В заботливых руках прекрасный дом
Не дрогнет перед натиском зимы,
И никогда не воцарится в нем
Дыханье смерти, холода и тьмы.
О, пусть, когда настанет твой конец,
Звучат слова: "Был у меня отец!"
Сонет 18 - оригинальный текст и его перевод
Shall I compare thee to a summer's day?
Thou art more lovely and more temperate:
Rough winds do shake the darling buds of May,
And summer's lease hath all too short a date;
Sometime too hot the eye of heaven shines,
And often is his gold complexion dimmed;
And every fair from fair sometime declines,
By chance or nature's changing course untrimmed:
But thy eternal summer shall not fade,
Nor lose possession of that fair thou ow'st,
Nor shall Death brag thou wand'rest in his shade,
When in eternal lines to time thou grow'st.
So long as men can breathe or eyes can see,
So long lives this, and this gives life to thee.
Сравнить ли мне тебя с летним днем?
Ты красивее и мягче [более умерен]:
прелестные майские бутоны сотрясаются бурными ветрами,
а [арендный] срок лета слишком краток;
порой слишком горячо сияет небесный глаз,
а часто его золотой цвет затуманен,
и все прекрасное порой перестает быть прекрасным,
лишается своей отделки в силу случая или изменчивости природы;
но твое вечное лето не потускнеет
и не утратит владения красотой, которая тебе принадлежит {*},
и Смерть не будет хвастать, что ты блуждаешь в ее тени,
когда в вечных строках ты будешь расти с временем.
Пока люди дышат и глаза видят,
до тех пор будет жить это мое произведение, и оно будет
давать жизнь тебе.
{* В оригинале - "thou ow'st"; по мнению исследователей, глагол "owe" здесь следует читать как "own" (владеть, обладать).}
Перевод Владимира Микушевича
Не с летним ли тебя сравнить мне днем?
Но красота милее без причуд,
А в мае мы ветров холодных ждем,
И быстро дни погожие пройдут.
Что холодом сперва повреждено,
Потом бывает выжжено жарой,
И золоту поблекнуть суждено,
И нарушается природный строй.
Непреходящим летом блещешь ты,
Не ведаешь мучительных утрат,
Лелеет время дивные черты,
И не грозит прекрасному закат;
Пока дышать мы будем и смотреть,
Не можешь ты с прекрасным умереть.
Перевод Б.Бера
Сравню ли я тебя с днем светлым лета?
Милей его ты, кротче и нежнее.
Холодный ветер - злобный враг расцвета,
дни летние могли бы быть длиннее.
Порою око неба слишком знойно,
Иль золото его закрыто тучей,
И красота боится беспокойно
Природы иль случайности летучей.
Твое лишь лето вечное не минет,
И красота не будет скоротечность.
Смерть с похвальбой тень на тебя не кинет,
Когда в стихе изведаешь ты вечность.
Пока есть люди и пока есть зренье,
Жив будет стих и ты, его творенье.
Перевод М. Чайковского
Сравню ли я тебя с весенним днем?
Нет, ты милее длительной красою:
Злой вихрь играет нежным лепестком,
Весна проходит краткой полосою.
Светило дня то шлет чрезмерный зной,
То вдруг скрывается за тучей мрачной...
Нет красоты, что, строгой чередой
Иль случаем, не стала бы невзрачной.
Твоя ж весна не ведает теней,
И вечный блеск ее не увядает.
Нет, даже смерть бессильна перед ней!
На все века твой образ просияет.
Пока есть в людях чувства и мечты,
Живет мой стих, а вместе с ним и ты!
Перевод Р. Бадыгова
Кто с яркой зеленью тебя сравнит?
Нет, ты еще прекрасней и нежней.
Лишь только жгучий ветер налетит,
Как тотчас вянет цвет весенних дней.
Бывает, солнце слишком жарко греет,
Но часто небо нам грозит дождем;
И красота со временем тускнеет -
Внезапно иль естественным путем.
Но не увянет твой наряд зеленый
И будет вечно радовать других:
Ведь он, в моих строках запечатленный,
Останется навеки средь живых.
Покуда люди населяют мир,
Живет мой стих, а с ним и мой кумир.
Перевод С. Ильина
Я с летним днем сравнить тебя готов,
Но он не столь безоблачен и кроток;
Холодный ветер не щадит цветов,
И жизни летней слишком срок короток:
То солнце нас палящим зноем жжет,
То лик его скрывается за тучей...
Прекрасное, как чудный сон, пройдет,
Коль повелит природа или случай,
Но никогда не может умереть
Твоей красы пленительное лето,
Не может смерть твои черты стереть
Из памяти забывчивого света.
Покуда кровь кипит в людских сердцах,
Ты не умрешь в моих живых стихах.
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
Сравню ли с летним днем твои черты?
Но ты милей, умеренней и краше.
Ломает буря майские цветы,
И так недолговечно лето наше!
То нам слепит глаза небесный глаз,
То светлый лик скрывает непогода.
Ласкает, нежит и терзает нас
Своей случайной прихотью природа.
А у тебя не убывает день,
Не увядает солнечное лето.
И смертная тебя не скроет тень -
Ты будешь вечно жить в строках поэта.
Среди живых ты будешь до тех пор,
Доколе дышит грудь и видит взор.
Сонет 97 оригинальный текст и его перевод
How like a winter hath my absence been
From thee, the pleasure of the fleeting year!
What freezings have I felt, what dark days seen!
What old December's bareness every where!
And yet this time removed was summer's time,
The teeming autumn big with rich increase,
Bearing the wanton burthen of the prime,
Like widowed wombs after their lords' decease:
Yet this abundant issue seem'd to me
But hope of orphans, and unfathered fruit,
For summer and his pleasures wait on thee,
And thou away, the very birds are mute;
Or if they sing, 'tis with so dull a cheer
That leaves look pale, dreading the winter's near.
Как похожа на зиму была моя разлука
с тобой, о радость мимолетного года!
Какой мороз я чувствовал, какие темные дни видел!
Какую наготу старого декабря видел кругом!
А ведь это время разлуки было летним временем,
плодовитой осенью, чреватой богатым урожаем -
носящей пышное бремя весны,
как утроба вдовы {*} после кончины господина;
и все же этот обильный урожай казался мне
не более чем надеждой сирот {**} и плодом без отцовства,
так как лето и его радости прислуживают тебе,
а когда тебя нет, сами птицы немы,
или, если поют, то издают такие унылые звуки,
что листья бледнеют, опасаясь, что зима близка.
{* В оригинале - стилистическая фигура: "widowed wombs", буквально:
"овдовевшие утробы".
** Трудное место. Возможное истолкование: "...надеждой на рождение
отпрысков, обреченных на сиротство".}
Перевод Владимира Микушевича
Любое время года для меня -
Зима, когда ты от меня вдали.
Декабрь угрюмый, душу леденя,
Внушил мне: холода навек пришли.
Шло лето, предвещая торжества,
Но в сладостном предчувствии плодов
Печальные стояли дерева,
Беременных напоминая вдов,
И даже в изобилии щедрот,
О лете летом все еще скорбя,
Я видел упование сирот;
Казалось, птицы немы без тебя.
А в щебете прерывистом тоска.
Бледнеют листья, и зима близка.
Перевод М. Чайковского
Как на зиму похожи дни разлуки
С тобой, о радость промелькнувших дней!
Какой мороз! Как все томится в скуке!
Какой декабрь средь леса и полей!
А между тем то было вслед за летом,
Роскошной осенью, в пору плодов,
Зачатых некогда весенним цветом,
Как плод любви осиротелых вдов.
И вялыми казались мне плоды,
Которые не знают ласк отца,
Ведь лето и отрада там, где ты,
А без тебя у рощи нет певца.
А если есть, поет он так уныло,
Что вянет лист, страшась зимы постылой.
Перевод С.И. Турухтанова
Как выжить я сумел вдали от друга?
Там летний полдень сразу стал зимой:
Я так замерз, мне свет сокрыла вьюга:
Декабрь завесил небо пеленой.
Все краски лета видел я во сне,
Как солнце, ты меня согрел, светя;
И осень так наследует весне,
И в трауре вдова родит дитя.
И если я остался сиротой,
К чему мне изобилье и уют?
Вернись ко мне, мой милый летний зной,
Здесь без тебя и птицы не поют,
А запоют - так грустно, что порой
Бледнеет лист от страха пред зимой.
Перевод Андрея Кузнецова
Как будто бы зимы накрыла тень
Меня с тобой в разлуке, милый друг,
Заледенело все, и мрачный день
В декабрьской наготе царит вокруг.
Порою летней спелость натекла
В плоды, что были зачаты весной,
И осень с изобилием пришла
Усталою, беременной вдовой.
Меня не радуют плоды земли,
Я - сирота, отправленный в приют,
Нет лета, счастья, если ты вдали,
Нет радости и птицы не поют.
Лишь слышен шум печальный в царстве тьмы,
И лист трепещет в близости зимы.
Перевод Самуила Яковлевича Маршака
Мне показалось, что была зима,
Когда тебя не видел я, мой друг.
Какой мороз стоял, какая тьма,
Какой пустой декабрь царил вокруг!
За это время лето протекло
И уступило осени права.
И осень шла, ступая тяжело, -
Оставшаяся на сносях вдова.
Казалось мне, что все плоды земли
С рождения удел сиротский ждет.
Нет в мире лета, если ты вдали.
Где нет тебя, и птица не поет.
А там, где слышен робкий, жалкий свист,
В предчувствии зимы бледнеет лист.
Комментариев нет:
Отправить комментарий